УСЕКНОВЕНИЕ ГЛАВЫ ИОАННА ПРЕДТЕЧИ. ПОМИНОВЕНИЕ ПОГИБШИХ

Мы привыкли в нашей жизни, что о всякой нужде, по поводу всякого случая мы обращаемся к Богу за Его помощью. И на каждый наш зов, на каждый крик тоски, страдания, страха мы ожидаем, что Господь вступится за нас, защитит, утешит; и мы знаем, что Он делает это постоянно и что предельную Свою заботу о нас Он явил, став Человеком и умерев за нас и ради нас.

Но иногда бывает в жизни нашего мира, что Бог обращается за помощью к человеку; и это бывает постоянно, но часто еле заметно, или вовсе остается нами незамеченным. Постоянно Бог обращается к каждому из нас, прося, моля, уговаривая быть в этом мире, который Он так возлюбил, что жизнь за него положил, быть Его живым присутствием, быть Его живой заботой, зрячей, добродействующей, внимательной. Он нам говорит: что бы мы ни сделали доброго для какого бы то ни было человека – мы для Него сделали, призывая этим нас быть как бы на Его месте.

А порой Он некоторых людей зовет к более личному служению Ему. В Ветхом Завете мы читаем о пророках: пророк Амос говорит, что пророк – это человек, с которым Бог делится мыслями Своими; но и не только мыслями, но и Своим делом. Помните пророка Исаию, который в видении созерцал Господа озирающегося и говорящего: Кого послать Мне? – и пророк встал и сказал: Меня, Господи!..

Но вот, среди пророков, среди людей, которые Богу послужили сердцем неразделенным, всей большой силой души, есть один, память которого мы совершаем сегодня и которого Христос назвал величайшим среди рожденных на земле.

И действительно, когда вдумаешься в его судьбу, кажется, нет судьбы более величественной и более трагичной. Вся судьба его была в том как бы, чтобы не быть, для того, чтобы в сознании и в видении людей возрос Единственный, Который есть: Господь.

Вспомните первое, что говорится о нем в Евангелии от Марка: Он глас, вопиющий в пустыне... Он только голос, он настолько уже неотличим от своего служения, что он стал только Божиим голосом, только благовестником; словно его, как человека плоти и крови, человека, который может тосковать, и страдать, и молиться, и искать, и стоять, в конечном итоге, перед грядущей смертью, – словно этого человека нет. Он и его призвание – одно и то же; он – голос Господень, звучащий, гремящий среди пустыни людской; той пустыни, где души пусты – потому что вокруг Иоанна были люди, а пустыня от этого оставалась неизменной.

И дальше. Сам Господь говорит о нем в Евангелии, что он – Друг Жениха. Друг, который так сильно, так крепко любит жениха и невесту, что он способен, забыв себя, служить их любви, и служить тем, чтобы никогда не оказаться лишним, никогда не быть там и тогда, когда он не нужен. Он – друг, который способен защитить любовь жениха и невесты и остаться вне, хранителем тайны этой любви. Тут тоже великая тайна человека, который способен как бы не стать для того, чтобы что-то большее, нежели он, было.

И дальше говорит он о себе по отношению к Господу: Мне надо умаляться, сходить на нет, для того чтобы Он возрос... Надо, чтобы обо мне забыли, а помнили только о Нем, чтобы мои ученики от меня отвернулись и ушли, как Андрей и Иоанн на берегу Иордана, и последовали неразделенным сердцем за Ним только: я живу лишь для того, чтобы меня не стало!..

И последнее – страшный образ Иоанна, когда он уже был в темнице, когда вокруг него суживалось кольцо смерти, когда у него уже не было выхода, когда эта колоссально великая душа заколебалась... Шла на него смерть, кончалась жизнь, в которой у него не было ничего своего: в прошлом был только подвиг отречения от себя, а впереди – мрак.

И в тот момент, когда заколебался в нем дух, послал он учеников спросить у Христа: Ты ли Тот, Которого мы ожидали?.. Если Тот – то стоило в юных летах заживо умереть; если Тот – то стоило умаляться из года в год, чтобы его забыли и только образ Грядущего возрастал в глазах людей; если Тот – тогда стоило и теперь умирать уже последним умиранием, потому что все, для чего он жил, исполнено и совершено.

Но вдруг Он не Тот?.. Тогда потеряно все, погублена юность, погублена зрелых лет величайшая сила, все погублено, все бессмысленно. И еще страшнее, что случилось это, поскольку Бог будто обманул: Бог, призвавший его в пустыню; Бог, отведший его от людей; Бог, вдохновивший его к подвигу самоумирания. Неужели Бог обманул, и жизнь прошла, и возврата нет?..

И вот, послав учеников ко Христу с вопросом: Ты ли Тот? – он не получает ответа прямого, утешающего; Христос не отвечает ему: Да, Я Тот, иди с миром!.. Он только дает пророку ответ другого пророка о том, что слепые прозревают, что хромые ходят, что мертвые воскресают, что нищие благовествуют. Он дает ответ из Исаии, но Своих слов не прибавляет – ничего, кроме одного грозного предупреждения: Блажен тот, кто не соблазнится о Мне; пойдите, скажите Иоанну...

И этот ответ достиг Иоанна в предсмертном его ожидании: верь до конца; верь, не требуя ни знамений, ни свидетельств, ни доказательств; верь, потому что слышал ты внутри, в глубинах души твоей глас Господень, повелевающий творить дело пророка... Другие каким-то образом могут опереться на Господа в их порой величайшем подвиге; Иоанна же Бог поддерживает только тем, что повелел ему быть Предтечей и для того явить предельную веру, уверенность в вещах невидимых.
И вот почему дух захватывает, когда мы думаем о нем, и вот почему, когда мы думаем о подвиге, которому предела нет, мы вспоминаем Иоанна. Вот почему из тех, которые родились среди людей рождением естественным и возносились чудесно благодатью, он из всех самый великий.

Сегодня мы празднуем день усекновения его главы. Празднуем... Слово “праздновать” мы привыкли понимать как “радость”, но оно значит “оставаться без дела”. И без дела можно остаться потому, что захлестнет душу радость и уже не до обычных дел, а может случиться, что руки опустились от горя и ужаса. И вот таков сегодняшний праздник: за что возьмешься перед лицом того, о чем мы слышали сегодня в Евангелии?

И в этот день, когда перед ужасом и величием этой судьбы опускаются руки, Церковь призывает нас молиться, о тех, которые тоже в ужасе, и трепете, и недоумении, а иногда в отчаянии умирали: умирали на поле битвы, умирали в застенках, умирали одинокой смертью человека. После того как вы приложитесь ко кресту, мы помолимся о всех тех, кто на поле брани жизнь положил, чтобы другие жили; склонились к земле, чтобы воспрянул другой. Вспомним тех, кто не только в наше время, а из тысячелетия в тысячелетие погибали страшной смертью, потому что они умели любить, или потому, что другие любить не умели, – вспомним всех, потому что всех объемлет Господня любовь, и за всех предстоит, молясь, великий Иоанн, который прошел до конца через всю трагедию жертвы умирания и смерти без единого слова утешения, а только по властному повелению Божию: “Верь до конца, и будь верен до конца!”.

Аминь.

Митрополит Антоний Сурожский
https://azbyka.ru/