Шестая седмица Великого поста завершает Святую Четыредесятницу. Лазарева суббота и Вербное воскресение предваряют Страстную неделю, установленную в воспоминание последних дней земной жизни Христа, Его крестных страданий, смерти и погребения. Воскрешением Лазаря Иисус Христос явил Свою Божественную силу и славу и уверил Своих учеников в грядущем Своем Воскресении и общем воскресении умерших в день Суда Божия.
«Общее воскресение прежде Твоея страсти уверяя, из мертвых воздвигл еси Лазаря, Христе Боже. Темже и мы, яко отроцы, победы знамения носяще, Тебе, победителю смерти, вопием: осанна в вышних, благословен грядый во имя Господне» (Тропарь праздника).
В последнее воскресенье Великого поста воспоминается царский вход Иисуса Христа в Иерусалим, встреченного народом еврейским с вайями и ветвями, как Мессия. Вход Господень в Иерусалим соответствовал времени избрания ветхозаветных пасхальных агнцев. Торжественное шествие Христа в Иерусалим предвосхищало шествие Его на вольные Страдания, как Новозаветного Агнца.
Накануне праздника Входа Господня в Иерусалим игумен Пимен (Хеладзе) в сослужении иерея Сергия Постнова, иерея Вадима Козлова и диакона Николая Скафтымова совершил всенощное бдение. На утрени после полиелея были освящены веточки вербы.
В день праздника была совершена Литургия святителя Иоанна Златоуста. По окончании Литургии было совершено славление.
На Крестовоздвиженском подворье монастыря всенощное бдение и Божественную литургию в Неделю 6-ю Великого поста, Вербное воскресенье, совершил иерей Александр Мурылёв.
ВХОД ГОСПОДЕНЬ В ИЕРУСАЛИМ. ИСТОРИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ
Ранняя весна 30 г. от Рождества Христова. В Иерусалим уже прибыл военный губернатор (прокуратор, точнее – префект) Иудеи Понтий Пилат, чтобы наблюдать за мятежными подданными. Скоро еврейская Пасха, и за шесть дней до нее Христос направляется к городским воротам, словно желая воссесть на принадлежащий Ему царский престол, впервые позволяя называть себя Царем. Это – последняя попытка обратить людей от политических заблуждений, указав истинный характер своего Царства «не от мира сего». Поэтому под Иисусом не боевой конь, но кроткий осел, символизирующий мир. А люди размахивают пальмовыми ветвями и кричат осанна! («спасай нас!»). Они ждут, что Он явит божественную силу, ненавистные римские оккупанты будут уничтожены – и придет вечное Мессианское Царство. Но Христос не будет истреблять римские легионы и изменять политическое устройство мира. Это бессмысленно, если нет обновления нравственного. Подобные попытки оборачиваются еще большей бедой.
Пройдет четыре дня, и неверные ученики в страхе разбегутся из ночного Гефсиманского сада, оставив связанного Учителя в руках стражи; а толпа, ныне приветствующая Мессию восторженными криками, будет в озлоблении вопить: «Распни, распни Его!» Он обманет ее надежды...
Подражая современникам Христа, мы тоже встречаем Его с зелеными ветвями в руках. Христиане Востока – с ветвями финиковых пальм, лавра, цветами. У жителей Севера они поневоле заменяются вербами – первыми зеленеющими деревьями. Они освящаются в канун праздника, на Всенощном бдении, после чтения Евангелия. В народе получили распространение различные «вербные» обычаи и обряды: хранить освященную в церкви вербу в течение года, украшать ей домашние иконы и ставить на подоконники, приносить на могилы родственников, окроплять вербной кистью, смоченной в святой воде, домашний скот, есть вербную кашу, сваренную с едва распустившимися почками ивы и ее сережками.
«И тех же верб сквозные прутья,
И тех же белых почек вздутья
И на окне, и на распутье,
На улице и в мастерской...»
(Б. Пастернак).
В XVI веке в России появилась оригинальная традиция шествия на осляти, которая являлась подражанием и воспоминанием о входе Господа в Иерусалим. В Москве шествие изначально совершалось только в Кремле (как правило, около соборов), а с XVII века оно уже выходило за Спасские ворота по направлению к храму Василия Блаженного. До нас дошло описание шествия на осляти второй половины XVII столетия.
По традиции, накануне праздника к государю приходил патриарх и звал его принять участие в обряде: «А великий государь царь и великий князь (имярек) всеа Русии Самодержец! Чтобы еси, государь, пожаловал в сию приидущую неделю (воскресенье) под святым Евангелием и под Животворящим Крестом осля вел». На это царь отвечал: «Аще Бог изволит».
В сам праздничный день, после ранней Литургии государь выходил в Успенский собор Кремля в праздничном одеянии, в сопровождении сонма бояр, окольничих и другой свиты. Из собора вся процессия со множеством святынь (икон, крестов и прочего) совершала крестный ход. В этом шествии принимало участие духовенство всей Москвы, а также священнослужители из иных городов, которые в день праздника находились в столице.
Так, например, в 1675 году, кроме государя и патриарха, в крестном ходу приняли участие 3 митрополита, 2 архиепископа, 1 епископ, более 10 архимандритов, 10 игуменов, 15 протопопов, 300 священников и 200 диаконов. Помимо этого в крестном ходе принимало участие большое число светских чинов. По всему пути шествия на улицах были расставлены кадушки с веточками верб для простого народа.
Крестный ход останавливался у Покровского собора, лицом к востоку. Затем государь с патриархом шли в соборный придел Входа в Иерусалим. В этот момент правителя сопровождали только самые высшие чины, все остальные останавливались по обеим сторонам Лобного места на Красной площади. В храме патриарх совершал молебен и облачался в праздничные одежды. Государь, в свою очередь, находясь в приделе храма, надевал царские одежды: крест, диадему, царскую шапку (Мономахову), платье и прочее.
Лобное место также приводили в порядок: убирали все бархатом и сукнами, ставили аналой, покрытый зеленым бархатом. На аналой клали Евангелие и иконы святых Иоанна Предтечи и Николая Чудотворца, иногда – Казанской иконы Божией Матери. Путь от Лобного места к Спасским воротам ограждался и обивался красным сукном. Стрельцы и солдаты отделяли простой народ от праздничного места, а капитан солдатского строя со специальным знаменем забирался на крышу одной из лавок для того, чтобы подавать сигналы во время церемонии. Недалеко от Лобного места стояла накрытая попоной лошадь.
После выхода из собора патриарх поднимался на Лобное место, где вручал государю пальмовую ветвь и ветки вербы, частично завернутые в бархат. Также веточки верб раздавались всем, окружавшим царя. Протопоп и ключарь отправлялись к осляти, накрывали его ковром и зеленым сукном и подводили его к патриарху. Первосвятитель, с Евангелием в одной руке и крестом в другой, садился на осля. Далее начиналось шествие, которое возглавляли самые младшие чины, а в конце шел государь, который вел осля с патриархом.
Когда вся процессия вступала в Спасские ворота Кремля, во всех его храмах начинался колокольный звон. Этот праздничный благовест продолжался до тех пор, пока шествие не входило в Успенский собор. В соборе дочитывалось Евангелие, а затем государь и патриарх целовались. После этого царь уходил в одну из своих домашних церквей, а патриарх завершал Божественную литургию в Успенском соборе. Завершением праздника являлось благословение патриархом вербы. Ключари отрезали части освященной вербы для алтаря, членов государевой семьи и ближних бояр, а остальное раздавали стрельцам и простому народу.
