10 (23) октября Русская Православная Церковь отмечает память святителя Иннокентия, епископа Саратовского и Пензенского. «Ученый по призванию, он был человеком кротким, склонным к молитвенной и аскетической жизни», – так о незаурядном богослове, самоотверженном ревнителе истины и достойнейшем пастыре святителе Иннокентии (Смирнове) скажут благодарные потомки. И это характеристика, которая подходит к житию святого как нельзя лучше.
Святой Иннокентий, в миру Илларион, родился 30 мая 1784 г. в г. Павловом Посаде Московской губернии в семье причетника Димитрия Егорова. В 1806 г. окончил Свято-Троицкую лаврскую семинарию. За мягкость и кротость характера получил в семинарии фамилию Смирнов.
Еще во время обучения (с начала 1805 г.) начал преподавательскую деятельность. 10 августа 1809 г. назначен префектом семинарии. 13 октября того же года (в 25 лет) митрополитом Московским Платоном (Левшиным, †1812) пострижен в монашество с именем Иннокентий в честь святителя Иннокентия, епископа Иркутского.
В августе 1810 г. назначен игуменом Николо-Угрешского монастыря Московского уезда, а 14 октября того же года — Знаменского монастыря в Москве. В 1811 г. его назначают бакалавром Церковной истории в Петербургской Духовной Академии. В июне 1812 г. возведен в сан архимандрита, год спустя ему поручают должность инспектора семинарии, а в сентябре 1813 г. св. Иннокентий был утвержден ректором и профессором Петербургской Духовной семинарии с оставлением за ним кафедры церковной истории Духовной академии.
В 1814 г. он становится цензором издаваемой духовной литературы и настоятелем Троице-Сергиевой пустыни. Проповеди отражают незаурядный дар проповедника, впоследствии собрание его сочинений выдержало два издания. Владея в совершенстве как современными европейскими, так и древними языками — еврейским, греческим и латинским, св. Иннокентий изучил первоисточники, в результате чего вышел первый отечественный труд «Начертание Церковной истории от Библейских времен до XVIII века». Св. Синод издал этот труд как пособие для духовных школ; впоследствии он только в XIX в. выдержал 7 изданий. Кроме того, перу святого принадлежат книги «Христианское нравоучение, или Богословие деятельное», «Изъяснение Символа веры», «Опыт изъяснения на первый и второй псалмы» и другие.
Впоследствии ему была присуждена степень доктора богословия, он был награжден драгоценным наперсным крестом, орденами св. Владимира II ст. и св. Анны II ст. В 1815 г. был избран директором Петербургского комитета Российского Библейского общества и введен (вместе со св. Филаретом (Дроздовым), с которым св. Иннокентия связывала тесная дружба) в состав комиссии, под руководством которой осуществлялся перевод Библии на русский язык. В 1816 г.определен настоятелем первоклассного Новгородского Юрьева монастыря.
Будущий епископ отличался крайней нестяжательностью. К тому времени о. Иннокентий, несмотря на слабое здоровье, практикует подвиги аскетизма (носит власяницу) и совершает умное делание. Способности, известность, деятельность Иннокентия обещали ему широкий путь, но Господь сподобил ревностного раба Своего завершить свою жизнь не в славе, а в скорбях, понесенных за истину.
В 1818 г. цензор архимандрит Иннокентий допустил к печати книгу «Беседа на гробе младенца о бессмертии души», резко обличавшую лжемудрствования так называемого «внутреннего христианства» — учения с направлением нездорового мистицизма и очень часто шедшего вразрез с Православием, но широко распространенного в высших слоях общества. Приверженец этого учения, обер-прокурор Святейшего Синода князь А. Н. Голицын организовал травлю автора и цензора книги. Архимандрита Иннокентия обвинили в том, что по его неосмотрительности в печать попала книга, стремящаяся «истребить дух внутреннего учения христианского». 6 января 1819 г. на «Беседу...» был наложен запрет. Лишь шесть лет спустя после смерти Владыки он был окончательно оправдан, а «Беседа...» св. Филаретом, митрополитом Московским, вновь разрешена к печати.
Св. Иннокентий предвидел, что он, как «сор петербургский», должен быть «выброшен из Петербурга». Предполагалось назначение его епископом Оренбургским и Уфимским, что было крайне опасно для здоровья болящего подвижника, но по ходатайству св. Филарета (Дроздова) и петербургских почитателей св. Иннокентия, учитывая слабое его здоровье, кафедру заменили на Пензенско-Саратовскую. 27 февраля 1819 г. состоялось наречение, а 2 марта хиротония святителя.
При этом спокойствие духа, покорность оставались неизменным украшением души святого. Он сам не осуждал никого и не позволял в своем присутствии отзываться плохо о своих обидчиках. «Заслуги недостойно награждены, дарования не отмечены; лишают имения, дома, детей исторгают из объятия, часто несправедливо для отечества, – это есть власть Божия; Бог посредством людей Сам карает нас. Бог в сердцах владык царствует над нами… Бог в сердцах предержащих присутствует! Какая же должна быть покорность наша?.. Истинная покорность должна быть, по словам апостола, “не только из страха наказания, но и по совести” (Рим. 13: 5), не из боязни наказания, но из собственного расположения, такая же, как сыновей к родителям», – так говорил святитель об отношении к властям, говорил искренне, с силой и опытом. Мы же сталкиваемся здесь с вопросом, всегда актуальным для каждого христианина: как относиться к происходящему с нами, к стечению обстоятельств, как реагировать на события, влияющие на нашу жизнь? Святитель отвечал на этот вопрос с удивительной простотой и христианской искренностью: «Надобно повиноваться необходимости, – писал он в одном письме по поводу конкретного вопроса. – Господь так устрояет, велит Вам искать среди других, менее надежных, дабы Вы более надеялись на Господа». Из этого ответа ясно: святой мог с невозмутимым спокойствием и смирением воспринимать все обстоятельства благодаря тому, что он видел за жизненной необходимостью не роковую случайность, не гнетущий закон мироздания и даже не проделки темных сил. Он во всех обстоятельствах узнавал благую руку Бога Вседержителя. Собственно, в этом и заключается призвание христианина – узнать Бога в реалиях жизни.
Чуть более полугода Владыка Иннокентий пробыл епископом Пензенским и Саратовским (из них лишь три месяца прожил в своей епархии), но за это время стяжал такую любовь пасомых, что впоследствии всегда считался лучшим Архиереем Пензенским. Люди любили его за исключительную духовность. Свет Христов освещал не только пастырскую деятельность Владыки, но и все его существо, все поступки, слова. Он преображался при совершении Божественной Литургии, часто слезы прерывали его поучения, и вместе с ним плакал весь храм.
В начале августа Владыка Иннокентий прибыл в Саратов, где произнес в кафедральном соборе проповедь на слова Псалмопевца «Возвеличим Господа со мною». Внешне святитель Иннокентий был похож на св. Димитрия Ростовского, но когда ему говорили об этом, он всегда отвечал: «Не великое дело иметь сходство по наружности. О, если бы благодать Божия
сподобила приблизиться к нему по духу».
Накануне смерти Владыке, как он рассказывал своему келейнику, было видение: «Казалось мне, что небеса отверзлись. Двое светлых юношей в белых одеждах, слетев с высоты, предстали предо мной и, с любовью смотря на меня, взяли меня, немощного, и вознесли с собою на небо. Сердце мое исполнилось несказанной радости, и я пробудился». 10 октября 1819 г. после соборования и причащения Владыка Иннокентий отошел к Тому, Кого любил более всего. Его последними словами были слова 54-го псалма: «Аз же, Господи, уповаю на Тя».
Праведник был погребен под Казанским приделом Спасского кафедрального собора г. Пензы. В конце XIX века началась подготовка канонизации Владыки, было составлено его житие, но большевистский переворот прервал эту работу. В 1990-е годы в Пензенской епархии был возобновлен сбор материалов к прославлению святителя, 3 сентября 1998 г. были обретены его святые мощи, а 20 августа 2000 г., по завершении Юбилейного Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви, святитель Иннокентий был причислен к лику святых для общецерковного почитания.
Из проповедей святителя Иннокентия. Слово в неделя Фомы.
"Господь мой и Бог мой!" (Ин.20:28)
Так восклицал Фома после долговременного сомнения о воскресении Иисуса Христа! Много нужно было времени, чтоб его косное сердце приготовить к верованию! «После восьми дней пришел Иисус к ученикам, и Фома был с ними» (Ин.20:26—27). Апостолы прежде видели и веровали; а Фома не хотел верить до тех пор, пока десницею своею не осязал тела Воскресшего, пока перстов руки своей не вложил в язвы рук Христовых и в язвы ребр, копием прободенных. Медленно возрастала вера его, но когда явившийся Иисус Христос дал осязать ему бренными руками нетленное Свое тело, когда и язвы от гвоздей показал во уверение маловерного, тогда и язык, и сердце, и весь дух Фомы возопил к Воскресшему: «Господь мой и Бог мой!» То есть — ныне верую, Господи! Верую от всей души, что Ты воистину воскрес! Верую, что в воскресении являет Свою силу, Свое владычество и Божество не другой кто, но Ты — един Господь мой, Ты — един Бог мой!
Эта повесть евангельская утешает нас, слушатель, и научает. Утешает потому, что милосердный Господь приемлет веру и тех, которые поздно пробуждаются и начинают верить: что благодать Божию можно обрести и в мужеском возрасте, и в старости так же, как и в юных летах, хотя с продолжением лет час от часу умножаются трудности к сему приобретению. Научает же и тому, как должно веровать. Продолжим, слушатель, беседу Небесного Учителя с учениками Своими нашею беседою и, утешаясь милосердием, научимся, как в Него веровать, чтобы Он, как явился перед учениками в доме, когда двери были закрыты, явился и в наших сердцах, еще закрытых для Него, и закрытых, может быть, крепче, чем всякий дом.
Если бы кто спросил нас, имеем ли мы веру, конечно, ответили бы утвердительно. Когда же всякий спросит сам себя: «Есть ли во мне вера, хотя столь малая, как зерно пшеницы или как зерно горчичное»,— должен признаться, что не имеет и сей малой веры, так как Господь сказал:«если будете имееть веру с горчичное зерно», то можете и горы переставлять (Мф.17:20); а мы не только не переставляем горы, но даже сами себя не можем подвигнуть от нечистоты в чистоту. Не имеем ли мы хотя бы сознания, что слаба вера наша? Нет, и сего не имеем; ведь тогда просили бы с апостолами:«Господи, умножь в нас веру» (Лк.17:5). Наконец, не желаем ли, по крайней мере, иметь истинную веру? Ах, слушатель, мы не желаем, так как молились бы с отцом болящего сына, упоминаемым в Евангелии:«Верую, Господи, помоги моему неверию» (Мф.9:24).
Итак, что вера наша? — Она, по выражению Писания, есть «вера мертвая» (Иак.2:3). Мертвый не слышит, не видит и не действует; так и вера наша, так и мы, слыша слова Божий — не слышим, видя щедроты Божий — не видим, и, действуя, ничего не делаем для славы Божией. Кто верит во Иисуса Христа, тот знает Его, любит и прославляет, то есть объемлет Его умом — поскольку здесь есть место знанию; объемлет Его сердцем — здесь есть место любви; объемлет Его всеми силами — действующими; здесь является слава Господня, сияющая подобно свету для других. Итак, познавать, любить и прославлять Иисуса Христа — значит, в Него веровать.
Велик труд познать Господа, но он облегчается тем, что Церковь постоянно к Нему возводит мысли наши. В ней, как в училище, каждый день возвещается Иисус Христос, в ней и пение, и молитвы, и изображения указуют на Иисуса Христа, Распятого, Воскресшего и со Отцом Седящего. Нужно только открыть слух, нужно только вслушаться — много услышим о Господе Спасителе и Ходатае нашем. Не слышат сего только те, которые не слушают или не хотят слышать. Если хочешь слышать — отбрось различные помышления, как прах, успокойся от всех забот домашних, житейских. Не думай ни о чем, кроме того, что слышишь в храме — воистину услышишь то, что тебе и всякому человеку подается Тело Иисуса Христа, подается Кровь Его из Чаши, царям свойственной. О сем помышляй, о сем радуйся, сего устрашайся — и тогда всем умом, всею мыслию обымем Господа и воскликнем со апостолом:«Господь мой и Бог мой!»Здесь, пред алтарем, осязаю тело Твое распятое, здесь вижу кровь, из ребр Твоих текущую, Ты един, а не иной кто да будет Господь мой во все дни жизни моей.
Познав Господа, должно любить Его. Каждый из нас что-нибудь любит: иной злато и сокровища, другой честь и славу, а иной только свое тело, и потому весь занят пищею, питием и одеждою. То, что любим, наполняет всю глубину сердца нашего так, что в нем не остается места для Иисуса Христа. Как полный сосуд воды уже ничего не вмещает более, так и сердце наше, будучи наполнено любовью суетной, иногда гнусною, не приемлет любви ко Иисусу Христу. И до тех пор принять не может, пока не уменьшится любовь к вещам тленным.
Иисус Христос троекратно вопрошал ученика Своего: «Петр! любишь ли ты Меня? Петр! любишь ли Меня? любишь ли Меня?» (Ин.21:15—17). И этим троекратным вопрошанием очищал его от троекратного отвержения. А потому столько бы раз надлежало вопрошать каждого из нас, слушатель: «Любишь ли Иисуса Христа?» — сколько предметов, сколько вещей мы любим, забывая о любви Христовой. Столько раз вопрошать надлежало, сколько раз мы любовью от Христа обращаемся ко всему земному. Да вопрошает о сем каждый сам себя, да вопрошает свое сердце: любит ли оно Иисуса Христа более всего и крепче всего? А чтобы узнать, любит ли истинно, Господь положил признаком этой любви исполнение заповедей:«Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его; и заповеди Его не тяжки» (1 Ин.5:3).
Все, что ныне делаем во угождение себе, во угождение нашим прихотям, есть заповеди мира, заповеди суетности, или заповеди греха. Этим заповедям повинуемся, а Божий нарушаем, хотя меньшего труда стоит хождение по заповедям Божиим, чем по закону грехов и бесчисленной суеты. И до тех пор нарушать будем заповеди Божий, пока хотения наши не управим волею Божией. Воля же и любовь Божия к нам столь близки, что Иисус Христос говорит:«Я с вами во все дни»(Мф.28:20); столь велики, что«так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного» (Ин.3:16) ,«как с Ним не дарует и нам всего?» (Рим.8:32) Столь неотступны, что —«се стою»,— говорит Господь,—«се стою у двери» сердца каждого «и стучу; если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему» (Апок.3:20); и тогда только откроются двери сердца для Господа, когда Господь войдет в него, воскликнет все сердце наше: «Господь мой и Бог!» Воскликнет и почувствует Его, вкусит сладость неизреченную и возрадуется о Господе.
Любящие Господа прославляют Его. Как горящий светильник разливает свет и освещает дом, так человек, любящий Господа, светит между другими людьми и освещает их темноту. Его дела представляются взору всех, и такие дела, что, видя их, нельзя не прославить Господа, нельзя не сказать: Слава Богу! И между нами есть ищущие Господа, есть любящие Его. Свет во тьме утаиться не может; любовь к Богу в сердце человеческом рано или поздно открывается на лице, является во взгляде кротостью и смирением, является в устах хвалою Бога и благословениями ближнего, является во всех движениях тела благоустроением и святыней. Тогда весь человек исполняет то, что предписывает Дух Святый: «едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все» не в свою славу, но «делайте во славу Божию» (1 Кор.10:31) и еще: «прославляйте Бога в душах ваших», и не в душах только, но «и в телах ваших» (1 Кор.6:20).
Да не прельщаем, слушатель, сами себя, что будто мы прославляем Бога, когда язык наш хвалит Его чужими словами, будто мы любим Его, когда посвящаем несколько минут на богослужение Ему. Нет, пока сердце наше не воскликнет ко Господу словами апостола: «Господь мой и Бог мой!» — то есть Ты мой Господь, а мир, а суетность, а грех надо мною не господствуют; Ты мой Бог — Тебе Единому поклоняюсь, Тебе Единому служу и для Тебя живу, а прочее все, как идолов, как гнусность, как погибель, отметаю и ненавижу; до тех пор вся любовь наша есть только наружная, и вся вера — неверие. Итак, отдадим все силы наши Господу, воскликнем к Нему из глубины души: «Веруем, Господи, помоги нашему неверию» (Мф.11:24); не перестанем молиться, пока Господь не приложит вере нашей Свой дар — Свою веру. Аминь
Святитель Иннокентий епископ Саратовский и Пензенский.
Использовались материалы сайтов: Азбука веры и
