ПАСТЫРЬ ИСТИНЫ

Пастырь истины – так называли праведного Иоанна Кронштадтского современники. Простой приходской священник взял на себя крестный подвиг исповедника Христова в предгрозовые для Русской земли годы. Этот подвиг состоял в полном самоотречении во имя спасения людей. «Я не свой, я – Божий», – говорил отец Иоанн. Он спасал всех, шел навстречу людям, терпя непонимание и близких, и духовенства. Не боясь выглядеть самоуверенным, навязчивым, даже смешным, он спасал от духа злобы, лжи и ненависти. Он знал, что кто-то должен отдать всего себя людям – и отдал себя.

Протоиерей Андреевского кронштадтского собора отец Иоанн Сергиев не избегнул ни прижизненной славы, ни поношений. Он был обласкан правителями и признательностью тысячных толп, осыпан миллионными пожертвованиями, которые через его руки растекались по множеству рук больных, убогих и немощных… Но ни грех гордости, ни грех мшелоимства не проникли в него. Осознавая свое высокое предназначение, он знал: и хула, и хвала столь щедро расточались не ему, но Тому, Кого он представлял как священник на этой многогрешной земле.

Внешняя канва жизни батюшки Иоанна проста и незатейлива. Родился 19 октября 1829 года в семье бедного сельского дьячка. Место рождения – село Сура Пинежского уезда Архангельской губернии. Новорожденный казался столь слабым и болезненным, что родители поспешили тотчас же окрестить его, причем нарекли его Иоанном, в честь преподобного Иоанна Рыльского, в тот день Святой Церковью празднуемого. Вскоре после крещения младенец Иоанн сталь заметно поправляться. Благочестивые родители, приписав это благодатному действию святого таинства крещения, стали с особою ревностью направлять его мысль и чувство к Богу, приучая его к усердной домашней и церковной молитве. Отец с раннего детства постоянно брал его в церковь и тем воспитал в нем особенную любовь к богослужению.

Иоанн слаб был здоровьем, слаб в учении. И то, и другое он победил молитвою, к которой привык с детства. Среди сильнейших детских впечатлений – восхищение, благоговение перед природой как видимым свидетельством воли и силы Творца. Учеба, обычная для его среды: Архангельское духовное училище, блестяще оконченная духовная семинария и, как следствие, зачисление на казенный счет в Санкт-Петербургскую духовную академию, которую и окончил в 1855 году. Помощь и заботы о рано овдовевшей матери. Мечты о миссионерской деятельности среди язычников Сибири и Северной Америки. Но по окончании академии Иоанн получил предложение вступить в брак с дочерью протоиерея Андреевского кронштадтского собора и, как это было принято, заступил на его место. Вот и первое чудо: прибыв в собор, он узнал в нем именно тот храм, священником которого видел себя во сне, будучи еще семинаристом. И до конца своих дней праведный Иоанн оставался клириком этого собора.

С первых же дней своего служения стал на прямой и светлый путь, которому никогда не изменял. Каждодневное служение Божественной литургии, взятое им за правило, требовало неукоснительного соблюдения чистоты, как душевной, так и телесной, абсолютной внимательности к своим поступкам и помыслам, длительной ежедневной подготовки. Никаких пустых дружеских бесед и визитов, никаких развлечений, ни отдыха, ни супружеских радостей (с женою они жили, по взаимной договоренности, как брат и сестра). «Счастливых семей, Лиза, и без нас много. А мы с тобою давай посвятим себя на служение Богу», – так сказал он своей жене в первый же день своей брачной жизни, до конца дней своих оставаясь чистым девственником.

Молитва и пост. Пост и молитва. По сути это была монашеская жизнь, но более тяжелая, не защищенная монастырскими стенами, с тщательно скрываемыми от окружающих аскетическими подвигами. И все во имя Христа, вослед за Ним. Иоанн был поставлен пастырем и должен был уподобиться Спасителю хоть в чем-то малом, стать истинным отцом, наставником, защитником своего города, своего народа. А защиты и помощи требовали все – от царя до последнего нищего.

Кронштадт тех лет представлял собой место административной высылки порочных элементов, трущобной жизни, вокруг - попрошайничество, пьянство, грабежи, безверие, иноверие, сектантство… И пастырь принялся за работу – возвращать людям утраченный ими человеческий облик, то есть образ и подобие Божие.

Самоотверженность, бескорыстие, целеустремленность и дерзновенное служение молодого священника вызвали непонимание, зависть и глумление со стороны «просвещенного» общества, собратьев, выговоры священноначалия.

Вскоре открылся в отце Иоанне дар чудотворений. Неверующая интеллигенция и ее печать намеренно замалчивали эти явления силы Божией. Первые пятнадцать лет пастырского служения прошли у отца Иоанна среди непонимания, недоверия, а подчас и открытой неприязни. Но много чудес записано и сохранено в памяти благодарных людей.

По молитве отца Иоанна действительно совершалось и теперь, по его блаженной кончине, продолжает совершаться множество дивных чудес. Излечивались молитвою и возложением рук батюшки Иоанна самые тяжкие болезни, когда медицина терялась в своей беспомощности. Исцеления совершались как наедине, так и при большом стечении народа, а весьма часто и заочно. Достаточно было иногда написать письмо отцу Иоанну или послать телеграмму, чтобы чудо исцеления совершилось. И вот скоро вся верующая Россия потекла к великому и дивному чудотворцу.

Наступил второй период его славной жизни, его подвигов. Вначале он сам шел к народу в пределах одного своего города, а теперь народ сам отовсюду, со всех концов России, устремился к нему.

Спал батюшка по три-четыре часа в сутки. При выходе из дома, из собора, на улицах городов, в приемных дворцов и особняков – везде встречали и провожали его толпы народа. Тысячи приезжающих в Кронштадт, особое почтовое отделение, открытое для его переписки, огромные суммы денег на благотворительные цели, которые он тут же раздавал, ежедневное окормление тысяч нищих, открытие дома трудолюбия, чтобы обеспечить и обучение молодежи, и занятость взрослого неимущего населения, создание приюта для бедных, основание женского монастыря у себя на родине, в Суре, открытие его филиала в столице на Карповке, монастыря в Ярославской губернии, церкви в Архангельске, постоянные поездки в Петербург, а потом и по России к взывающим о помощи, четверть века преподавания, с которым все-таки пришлось расстаться, проповедничество, писательский труд и вновь посещение трущоб и притонов… Сама слава его была величайшим подвигом, тяжелым трудом.

Был отец Иоанн и замечательным проповедником, причем говорил он весьма просто и чаще всего без особой подготовки – экспромтом. Он не искал красивых слов и оригинальных выражений, но проповеди его отличались необыкновенной силой и глубиной мысли, а вместе с тем и исключительной богословской ученостью, при всей своей доступности для понимания даже простыми людьми. В каждом слове его чувствовалась какая-то особенная сила, как отражение силы его собственного духа.

Несмотря на всю свою необыкновенную занятость, отец Иоанн находил, однако, время вести как бы духовный дневник, записывая ежедневно свои мысли, приходившие ему во время молитвы и созерцания, в результате «благодатного озарения души, которого удостаивался он от всепросвещающего Духа Божия». Эти мысли составили собою целую замечательную книгу, изданную под заглавием: «Моя жизнь во Христе».

Последние годы батюшки были отягощены болезнью. Но, отвергая врачебные предписания и оживотворяя себя святым причастием, он не оставлял своих трудов почти до смертного часа. За десять дней до смерти он служил Божественную литургию, а 20 декабря 1908 года (по старому стилю; 2 января 1909 года – по новому) мирно отошел ко Господу, заранее предсказав день своей кончины.

В погребении отца Иоанна участвовали десятки тысяч людей, а у гробницы его и тогда, и в последующее время совершалось немало чудес. На всем пространстве от Кронштадта до Ораниенбаума и от Балтийского вокзала в Петербурге до Иоанновского монастыря на Карповке стояли огромные толпы плачущего народа. Такого количества людей не было до того времени ни на одних похоронах – это был случай в России совершенно беспримерный. Похоронное шествие сопровождалось войсками со знаменами, военные исполняли «Коль славен», по всей дороге через весь город стояли войска шпалерами. Чин отпевания совершал Санкт-Петербургский Митрополит Антоний во главе сонма епископов и многочисленного духовенства. Лобызавшие руку покойного свидетельствуют, что рука оставалась не холодной, не окоченевшей. Заупокойные службы сопровождались общими рыданиями людей, чувствовавших себя осиротевшими.

Похоронили отца Иоанна в церкви-усыпальнице, специально устроенной для него в подвальном этаже сооруженного им монастыря на Карповке. На Поместном Соборе Русской Православной Церкви 7-8 июня 1990 года святой праведный Иоанн Кронштадтский был канонизован, и установлено совершать его память 20 декабря / 2 января – в день блаженной кончины святого праведника.

По материалам статьи Александра Парменова «Пастырь истины»
https://pravoslavie.ru

СЛО­ВО В НЕДЕ­ЛЮ ПРЕД РОЖ­ДЕ­СТВОМ ХРИ­СТО­ВЫМ, СВЯ­ТЫХ ОТЕЦ

Но­вый За­вет от­кры­ва­ет­ся зем­ным ро­до­сло­ви­ем Сы­на Бо­жия. Но ка­кое про­ис­хож­де­ние мо­жет быть у Пер­во­при­чи­ны все­го су­ще­ству­ю­ще­го, Со­зда­те­ля ду­хов­но­го и ве­ще­ствен­но­го ми­ров? Мыс­ли­мо ли род­ство с люд­ским «пра­хом и пер­стью» для Вла­ды­ки Все­лен­ной, Непо­сти­жи­мо­го Все­объ­ем­лю­ще­го Ду­ха? О ка­ких пред­ках мо­жет ид­ти речь в от­но­ше­нии Пре­веч­но­го Гос­по­да, сто­я­ще­го над вре­ме­нем Прис­но­су­ще­го Ца­ря? Од­на­ко же: на­ча­лом От­кро­ве­ния Бо­же­ствен­ной люб­ви слу­жит че­ре­да по­ко­ле­ний, при­во­дя­щая к бед­ной се­мье, в ко­то­рой ро­дил­ся Мла­де­нец по име­ни Иисус, что зна­чит – Спа­си­тель. Это ро­до­сло­вие – до­ку­мент, сви­де­тель­ству­ю­щий тай­ну на­ше­го спа­се­ния: Сын Бо­жий сде­лал­ся Сы­ном Че­ло­ве­че­ским.

Ро­до­сло­вие Иису­са Хри­ста – про­сто спи­сок имен, ка­жу­щий­ся су­хим, да­же скуч­ным непро­све­щен­но­му взгля­ду. Неко­то­рые пра­ро­ди­те­ли Сы­на Че­ло­ве­че­ско­го си­я­ют яр­ки­ми све­то­ча­ми на стра­ни­цах Биб­лии. Боль­шин­ство имен нам по­лу­зна­ко­мо или во­все не зна­ко­мо: ка­ко­ва бы­ла жизнь этих лю­дей – ве­да­ет Еди­ный Гос­подь. Но в этом про­стом пе­речне слы­шит­ся тай­ная гар­мо­ния ты­ся­че­ле­тий, за ним ви­дит­ся ве­ли­че­ствен­ная ра­бо­та Про­мыс­ла Бо­жия, вы­стра­и­вав­ше­го из «жи­вых кам­ней» храм для во­пло­ще­ния Все­выш­не­го. Здесь каж­дая судь­ба, каж­дый штрих име­ет со­кро­вен­ный смысл, по­рою недо­ступ­ный нам, по­рою – слу­жа­щий вы­со­ким уро­ком при про­хож­де­нии зем­но­го стран­ство­ва­ния.

Неко­гда жал­кая гор­ды­ня при­ве­ла лю­дей к со­ору­же­нию небы­ва­лой баш­ни – без Бо­га и про­тив Бо­га. В гли­ня­ной таб­лич­ке, об­на­ру­жен­ной ар­хео­ло­га­ми в Ме­со­по­та­мии, зна­чит­ся: «Ко­гда эта цар­ствен­ная баш­ня, как бу­ря, воз­вы­сит свой го­лос, небо за­тре­пе­щет. Ее ужас­ное си­я­ние вы­пря­мит­ся в небе, ее ве­ли­кий ужас со­кру­шит зем­лю. Ее имя со­зо­вет стра­ны с края неба». Та­ков был за­мы­сел древ­них «воль­ных ка­мен­щи­ков». Гос­подь Все­дер­жи­тель раз­ру­шил му­ра­вьи­ные по­ту­ги бо­го­бор­цев – стро­е­ние рух­ну­ло, а стро­и­те­ли, ли­шив­шись об­ще­го язы­ка, раз­бе­жа­лись по раз­ным кра­ям зем­ли. Са­мо это ме­сто по­лу­чи­ло на­зва­ние Ва­ви­лон – «сме­ше­ние».

Все­выш­не­му бы­ло угод­но стро­и­тель­ство ино­го ро­да – не воз­ве­де­ние баш­ни из жже­но­го кир­пи­ча, а незри­мое со­зи­да­ние прав­ды Бо­жи­ей в че­ло­ве­че­ских ду­шах. Это свя­щен­ное де­ло со­вер­ша­лось ве­ка­ми, пе­ре­хо­ди­ло из по­ко­ле­ния в по­ко­ле­ние – древ­ние пра­вед­ни­ки ста­но­ви­лись жи­вы­ми сту­пе­ня­ми лест­ни­цы, ве­ду­щей к ду­хов­ным вер­ши­нам. «Они стре­ми­лись к луч­ше­му, то есть к Небес­но­му; по­то­му и Бог не сты­дит­ся их, на­зы­вая Се­бя их Бо­гом» (Евр.11:16). И лест­ни­ца че­ло­ве­че­ско­го ду­ха во­ис­ти­ну до­стиг­ла Небес, ибо по ней со­шел в пад­ший мир Еди­ный Без­греш­ный.

При­тер­пев­шись к окру­жа­ю­щим нас зло­бе и мер­зо­сти, мы по­рою и не по­ни­ма­ем, как страш­но ис­ка­жен этот мир гре­хо­па­де­ни­ем ро­да че­ло­ве­че­ско­го. Мы мо­жем лю­бо­вать­ся толь­ко от­блес­ка­ми Бо­го­со­здан­ной из­на­чаль­ной кра­со­ты ми­ро­зда­ния. Но грех и смерть – дву­ли­кая са­та­нин­ская ложь ца­рит здесь. По­го­ня за зем­ны­ми сла­до­стя­ми: нечи­сты­ми уте­ха­ми те­ла, без­де­луш­ка­ми бо­гатств, по­бря­куш­ка­ми сла­вы – все это ве­дет в про­пасть. Пра­хом умер­ших по­ко­ле­ний пе­ре­пол­не­на зем­ля, на­по­е­ны ре­ки, сам воз­дух ды­шит смер­тью. И все же этот мир пре­кра­сен: тем, что мы мо­жем под­нять­ся над ним на кры­льях ве­ры, на­деж­ды и люб­ви хри­сти­ан­ской. Мы спа­се­ны – при­ше­стви­ем Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста, и уже здесь мо­жем празд­но­вать по­бе­ду над гре­хом и смер­тью, на­сла­ждать­ся пред­чув­стви­ем бла­жен­ной веч­но­сти.

Чем был мир до Хри­ста? Про­кля­той жиз­нью на про­кля­той зем­ле. «Вол­ч­цы и тер­нии» взра­щи­ва­ла зем­ля, ли­шен­ная бла­го­сло­ве­ния Бо­жия. «Вол­ч­ца­ми и тер­ни­я­ми» по­рас­та­ли ду­ши лю­дей, за­быв­ших Небес­но­го От­ца.

Язы­че­ский мир над­ру­гал­ся над са­ми­ми за­ко­на­ми при­ро­ды. Гнус­ные по­ро­ки Со­до­ма и Го­мор­ры по­ло­жи­ли пе­чать на все древ­нее об­ще­ство. «Куль­тур­ная» Гре­ция и «ци­ви­ли­зо­ван­ный» Рим пре­да­ва­лись без­удерж­но­му раз­вра­ту, «муд­рые» Ин­дия и Еги­пет по­кло­ня­лись смер­ти. Идо­ло­слу­жи­те­ли вер­ши­ли че­ло­ве­че­ские жерт­во­при­но­ше­ния. Ар­хео­ло­ги на­хо­дят за­му­ро­ван­ные в сте­нах и фун­да­мен­тах древ­них жи­лищ ске­ле­ти­ки мла­ден­цев: это ро­ди­те­ли-са­та­ни­сты при­но­си­ли в жерт­ву соб­ствен­ных де­тей. По­всю­ду ца­ри­ло гру­бое на­си­лие, из­де­ва­тель­ство над сла­бы­ми, стрем­ле­ние от­нять у се­бе по­доб­ных зем­ные бла­га. Пра­ви­те­ли те­ши­ли свою гор­ды­ню же­сто­ки­ми кро­во­про­ли­ти­я­ми, «ве­ли­ки­ми» по­чи­та­лись за­во­е­ва­те­ли, ко­то­рым уда­ва­лось на­гро­моз­дить го­ры тру­пов. Мир, став­ший до­бы­чей са­та­ны, ле­жал во зле.

Ка­за­лось, по­доб­ный мир не име­ет пра­ва на су­ще­ство­ва­ние, ни­че­го не мо­жет при­не­сти Все­со­вер­шен­но­му Со­зда­те­лю – и дол­жен быть уни­что­жен. Но да­же и в древ­нем мра­ке, как оди­но­кие све­то­чи, си­я­ли пра­вед­ни­ки. Это ра­ди них Все­ми­ло­сти­вый Гос­подь ща­дил пад­шее че­ло­ве­че­ство. А ко­гда на­сту­пи­ла «пол­но­та вре­мен», ра­ди них Сын Бо­жий явил­ся спа­сти ка­ю­щих­ся греш­ни­ков. Спа­си­тель со­шел в мир на­столь­ко страш­ный, что в нем для Бо­же­ствен­но­го Мла­ден­ца не на­шлось луч­ше­го ме­ста, чем кор­муш­ка для ско­та, и Солн­це Прав­ды долж­но бы­ло вос­хо­дить в убо­гой пе­ще­ре. Но так бы­ло внешне, ибо луч­шие лю­ди Вет­хо­го За­ве­та сво­им по­дви­гом уже вы­стро­и­ли для Спа­си­те­ля храм, до­стой­ный Его. Этим до­мом Все­выш­не­го явил­ся ис­тин­ный ве­нец тво­ре­ния – несрав­нен­ная в кра­со­те и чи­сто­те ду­ши Сво­ей, «Чест­ней­шая Хе­ру­вим и Слав­ней­шая Се­ра­фим» Бо­го­не­ве­ста и Бо­го­ро­ди­ца, Прис­но­де­ва Ма­рия.

К Рож­де­ству Еди­но­го Без­греш­но­го от Пре­чи­стой Де­вы ве­ла че­ре­да по­ко­ле­ний ис­ка­те­лей прав­ды Бо­жи­ей, за­пе­чат­лен­ная в Хри­сто­вом ро­до­сло­вии. Мы ви­дим здесь из­ра­иль­ских пат­ри­ар­хов и иудей­ских ца­рей, но сре­ди них уже яв­ля­ет­ся дочь ино­го на­ро­да – мо­ави­тян­ка Руфь, пред­вест­ни­ца все­мир­но­го тор­же­ства Бо­же­ствен­но­го Бла­го­ве­стия. По­двиг Ру­фи есть по­двиг люб­ви. Ра­ди пре­дан­но­сти све­кро­ви, за­ме­нив­шей ей мать, ска­за­ла Руфь: «На­род твой бу­дет мо­им на­ро­дом, и твой Бог мо­им Бо­гом» (Руф.1:16), – и ста­ла од­ною из пра­ро­ди­тель­ниц Спа­си­те­ля.

В свя­щен­ном ро­до­сло­вии мы ви­дим и лю­дей греш­ных, при­ме­ры че­ло­ве­че­ских па­де­ний. Так пал муд­рей­ший из муд­рых, царь Со­ло­мон. Его ра­зу­му изум­ля­лась Все­лен­ная, он по­стиг тай­ны зем­ли и Небес, но не су­мел со­вла­дать с низ­ки­ми стра­стя­ми, хо­тя знал, чем гро­зит для него из­ме­на Небес­но­му От­цу. Судь­ба Со­ло­мо­на – стро­гий урок для тех, кто слиш­ком на­де­ет­ся на зем­ной ум свой, гор­дит­ся дан­ны­ми от Бо­га та­лан­та­ми.

От­кро­ве­ние Вет­хо­го За­ве­та не скры­ва­ет немо­щей из­бран­но­го ро­да, ко­то­рый, невзи­рая на свою сла­бость, су­мел под­нять­ся из древ­не­го мра­ка к Бо­же­ствен­но­му Све­ту. То бы­ла тро­па от вет­хо­го по­ги­ба­ю­ще­го че­ло­ве­ка – к но­во­му, спа­са­е­мо­му бла­го­да­тью Бо­жи­ей. Од­ним взгля­дом невоз­мож­но оки­нуть ве­хи это­го мно­го­ве­ко­во­го пу­ти, вгля­дим­ся же хо­тя бы в неко­то­рые из них.

«Ро­до­сло­вие Иису­са Хри­ста, Сы­на Да­ви­до­ва, Сы­на Ав­ра­амо­ва» (Мф.1:1) – вот пер­вая стро­ка Но­во­го За­ве­та, слов­но бы мост, со­еди­ня­ю­щий его с За­ве­том Вет­хим. Пра­вед­ный Ав­ра­ам и свя­той Да­вид – не слу­чай­но эти двое осо­бо вы­де­ле­ны в чис­ле пра­от­цев Сы­на Че­ло­ве­че­ско­го, не слу­чай­но оба они удо­сто­и­лись обе­то­ва­ний Бо­жи­их о гря­ду­щем спа­се­нии.

Пат­ри­арх Ав­ра­ам явил­ся ве­ли­чай­шим Бо­го­ис­ка­те­лем. Ко­гда че­ло­ве­че­ство, за­вяз­нув в тря­сине вре­мен, уже утра­ти­ло по­ня­тие о Небес­ном От­це, Ав­ра­ам от­ка­зал­ся по­кло­нить­ся ка­кой бы то ни бы­ло тва­ри, все­ми си­ла­ми ду­ши воз­звал он к Все­выш­не­му Твор­цу. Все­дер­жи­тель услы­шал зов со­зда­ния Сво­е­го. Пра­вед­ный Ав­ра­ам стал «от­цом ве­ру­ю­щих» (Рим.4:11), ду­хов­ным ро­до­на­чаль­ни­ком всех вер­ных. Ра­ди слу­же­ния Гос­по­ду по­ки­нул Ав­ра­ам род­ные края, при­шель­цем чув­ство­вал он се­бя в этом гре­хов­ном ми­ре, «ибо он ожи­дал го­ро­да, име­ю­ще­го ос­но­ва­ние, ко­то­ро­го ху­дож­ник и стро­и­тель – Бог» (Евр.11:10). Ра­ди вер­но­сти Бо­гу го­тов был Ав­ра­ам от­дать един­ствен­но­го лю­би­мо­го сы­на, в ко­то­ром за­клю­ча­лись все его на­деж­ды, да­же на­деж­да на гря­ду­щее ис­куп­ле­ние. Ав­ра­амо­во жерт­во­при­но­ше­ние яви­лось об­раз­цом вы­со­чай­шей Жерт­вы Бо­же­ствен­ной. Зем­ной отец го­то­вил­ся за­клать сы­на из по­слу­ша­ния Все­выш­не­му – Бог не по­пустил пра­вед­ни­ку та­ко­го стра­да­ния. Но в час Гол­гоф­ский Сам Небес­ный Отец от­дал на за­кла­ние Еди­но­род­но­го Сы­на Сво­е­го – ра­ди спа­се­ния ро­да че­ло­ве­че­ско­го, ра­ди на­ше­го с ва­ми спа­се­ния.

Свя­той Да­вид про­шел ис­пы­та­ние опас­ней­ши­ми зем­ны­ми со­блаз­на­ми: сла­вой и вла­стью. Пас­ту­шо­нок, по­ма­зан­ный на цар­ство, стал уди­ви­тель­ным пра­ви­те­лем – крот­ким сре­ди на­па­стей, ми­ло­серд­ным с вра­га­ми, без­гнев­ным с оскор­би­те­ля­ми. Ве­ли­чие ду­ши свя­то­го ца­ря-про­ро­ка Да­ви­да за­пе­чат­ле­лось в его псал­мах, ис­пол­нен­ных вы­со­ки­ми чув­ства­ми, до­ныне вос­пе­ва­е­мых Цер­ко­вью Хри­сто­вой. Но и этот цар­ствен­ный че­ло­век од­на­жды пал – гряз­но и страш­но: от по­хо­ти к лю­бо­де­я­нию, от лю­бо­де­я­ния к убий­ству. Диа­вол уже тор­же­ство­вал, ви­дя в этой мо­гу­чей ду­ше за­кон­ную свою до­бы­чу. Но нет! В пла­мен­ном по­ка­я­нии вос­стал свя­той Да­вид из без­дны гре­ха – и вос­стал вы­ше, чем был до па­де­ния! «Жерт­ва Бо­гу дух со­кру­шен, серд­ца со­кру­шен­на и сми­рен­на Бог не уни­чи­жит» (Пс.50:19) – так ры­да­ни­ем оси­ро­тев­шей без Гос­по­да, по­прав­шей свою гор­ды­ню цар­ствен­ной ду­ши омыл свя­той Да­вид тяж­кий грех свой и вновь «убе­лил­ся па­че сне­га». Да­ви­до­вым по­ка­я­ни­ем яв­лен об­раз пад­ше­го и вос­ста­ю­ще­го в ли­це пра­вед­ни­ков че­ло­ве­че­ства.

С за­ка­том иудей­ско­го цар­ства но­си­те­ли Бо­же­ствен­но­го обе­то­ва­ния – сы­ны и до­че­ри ро­да Да­ви­до­ва слов­но бы укры­ва­ют­ся в без­вест­но­сти и бед­но­сти. Так вда­ли от су­ет­но­го зем­но­го блес­ка со­вер­ша­лось жи­тие по­том­ков иудей­ских вла­сти­те­лей: ти­хо­го плот­ни­ка «дре­во­де­ла», пра­вед­но­го Иоси­фа и сми­рен­ной Де­вы, пред­на­зна­чен­ной к сла­ве Ца­ри­цы Небес­ной.

Свя­той еван­ге­лист Мат­фей, сле­дуя иудей­ско­му обы­чаю уста­нов­ле­ния род­ства по муж­ской ли­нии, за­кан­чи­ва­ет ро­до­сло­вие Хри­сто­во име­нем Иоси­фа Об­руч­ни­ка. Мни­мый муж Де­вы Ма­рии, пра­вед­ный Иосиф по пло­ти не имел ни­ка­ко­го от­но­ше­ния к Рож­де­ству Спа­си­те­ля – но его имя по пра­ву сто­ит в свя­щен­ном пе­речне. Доб­ро­та и чи­сто­сер­де­чие это­го стар­ца бы­ли на­столь­ко об­ще­из­вест­ны, что слу­жи­те­ли хра­ма ре­ши­лись до­ве­рить ему Пре­чи­стую Де­ву, в Ко­то­рой ви­де­ли жи­вое со­кро­ви­ще Церк­ви. Прой­дя ис­пы­та­ние «бу­рей по­мыш­ле­ний со­мни­тель­ных», пра­вед­ный Иосиф стал со­бе­сед­ни­ком и по­слуш­ни­ком ан­ге­лов. И сам свя­той ста­рец сде­лал­ся во­ис­ти­ну зем­ным ан­ге­лом-хра­ни­те­лем для Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы и Бо­же­ствен­но­го Мла­ден­ца. В Виф­ле­ем­ской пе­ще­ре пер­вы­ми по­кло­ни­лись со­шед­ше­му в мир Сы­ну Бо­жию – Де­ва-Ма­терь и ста­рец-хра­ни­тель.

В Пре­бла­го­сло­вен­ной Де­ве Ма­рии яв­ле­на вер­ши­на че­ло­ве­че­ско­го со­вер­шен­ства, пре­взо­шед­шая ве­ли­чие бес­плот­ных Небес­ных ан­ге­лов. Ма­терь Бо­жия слов­но бы со­тка­на из сми­ре­ния и доб­ро­ты, ми­ло­сер­дия и люб­ви. Она вся – свет, рас­кры­ва­ю­щий­ся на­встре­чу Све­ту Бо­же­ствен­но­му. Крот­кая Бо­го­не­ве­ста «по­ра­зи­ла го­ло­ву змия» (Быт.3:15), по­пра­ла ко­вар­ство диа­во­ла, за­мыш­ляв­ше­го над­ру­гать­ся над со­зда­ни­ем Бо­жи­им, – ибо ес­ли бы и Ею Од­ною увен­ча­лось тво­ре­ние, то и то­гда этот мир был бы со­тво­рен не на­прас­но. Так зем­ное воз­зва­ние к Небе­сам, лест­ни­ца че­ло­ве­че­ской пра­вед­но­сти при­ве­ла к Пре­сто­лу Все­выш­не­го. Древ­няя Ева, под­дав­шись са­та­нин­ско­му со­блаз­ну, по­ро­ди­ла грех и смерть. Пре­свя­тая Де­ва, по­ви­ну­ясь во­ле Гос­под­ней, по­ро­ди­ла для всех нас Ис­ти­ну и бес­смер­тие. И ныне Ца­ри­ца Небес­ная, со­здан­ная, как и мы, из пло­ти и кро­ви, зо­вет нас к веч­но­му сча­стью, мо­лит за нас Сы­на Сво­е­го и Гос­по­да.

«От Ма­рии ро­дил­ся Иисус, на­зы­ва­е­мый Хри­стос» (Мф.1:16) – вот бла­жен­ней­шая весть, зву­ча­щая для нас вслед за свя­щен­ным ро­до­сло­ви­ем. Вос­си­я­ла звез­да Виф­ле­ем­ская! Явил­ся Спа­си­тель ми­ра! На­ча­лось осво­бож­де­ние че­ло­ве­че­ства из раб­ства ду­ше­убий­цы – са­та­ны!

Что Хри­стос сде­лал для нас Сво­им Рож­де­ством? Во­пло­ще­ни­ем Сы­на Бо­жия са­ма при­ро­да че­ло­ве­че­ская очи­сти­лась, пре­об­ра­зи­лась, сде­ла­лась спо­соб­ной к оду­хо­тво­ре­нию, к обо­же­нию! При све­те Виф­ле­ем­ской звез­ды ро­до­сло­вие Хри­сто­во пред­ста­ет под­го­тов­кой к на­ше­му вступ­ле­нию в род­ство – с Кем? С Са­мим Бо­гом!

Мы на­де­ле­ны ве­ли­ким сча­стьем – жить в ми­ре, освя­щен­ном Рож­де­ством Хри­ста и ис­куп­лен­ном Его Крест­ной Жерт­вой. С той по­ры, по сло­ву свя­ти­те­ля Иоан­на Зла­то­уста: «Бог на зем­ле, че­ло­век на Небе, ан­ге­лы слу­жат лю­дям, лю­ди в об­ще­нии с Гор­ни­ми си­ла­ми».

Ца­ри и про­ро­ки древ­но­сти жаж­да­ли услы­шать то, что слы­шим мы – и не услы­ша­ли, ве­ли­чай­шие пра­вед­ни­ки Вет­хо­го За­ве­та меч­та­ли до­жить до та­ких вре­мен – и не до­жи­ли. По­сле кон­чи­ны зем­ных дней сво­их ве­ка­ми долж­ны бы­ли они то­мить­ся в пре­ис­под­ней, ожи­дая при­ше­ствия Из­ба­ви­те­ля.

«Те, ко­то­рых весь мир не был до­сто­ин, ски­та­лись по пу­сты­ням и го­рам, по пе­ще­рам и уще­льям зем­ли. И все сии, сви­де­тель­ство­ван­ные в ве­ре, не по­лу­чи­ли обе­щан­но­го. По­то­му что Бог преду­смот­рел о нас нечто луч­шее, дабы они не без нас до­стиг­ли со­вер­шен­ства» (Евр.11:38-40).

Жить в ис­куп­лен­ном ми­ре, знать пря­мую до­ро­гу в От­чее Цар­ствие, со­зна­вать свое род­ство с Все­выш­ним – это сча­стье по­лу­че­но на­ми да­ром, по бла­го­сти Бо­жи­ей. Но как поль­зу­ем­ся мы несрав­нен­ны­ми бла­го­де­я­ни­я­ми Все­выш­не­го? Есть ли в нас хо­тя бы блед­ное по­до­бие ве­ры Ав­ра­амо­вой, тер­пе­ния Иова, пла­мен­но­сти Илии, кро­то­сти Да­ви­да, му­же­ства Да­ни­и­ла? А ведь все эти вы­со­кие ду­хом лю­ди лишь из­да­ли, «как сквозь туск­лое стек­ло», со­зер­ца­ли Бо­же­ствен­ную тай­ну спа­се­ния на­ше­го – ту тай­ну, ко­то­рую мы ви­дим во­очию.

Вы­со­ко да­ро­ван­ное нам От­кро­ве­ние Люб­ви Бо­жи­ей, но тем глуб­же мо­жет быть на­ше па­де­ние. Свя­той пра­вед­ный Иоанн Крон­штадт­ский предо­сте­ре­га­ет: «Помни, че­ло­век хри­сти­а­нин, свое род­ство с Сы­ном Бо­жи­им – и про­ти­во­бор­ствуй вся­ко­му гре­ху, рев­нуй о свя­то­сти во всем жи­тии.

Кто гре­шит и не ка­ет­ся всем серд­цем – тот в род­стве с диа­во­лом-че­ло­ве­ко­убий­цей. Та­ких лю­дей Пред­те­ча Хри­стов Иоанн на­зы­вал «по­рож­де­ни­я­ми ехид­ны», а Гос­подь го­во­рил им: «Ваш отец диа­вол; и вы хо­ти­те ис­пол­нять по­хо­ти от­ца ва­ше­го» (Ин.8:44).

Греш­ни­ков ка­ю­щих­ся и же­ла­ю­щих усерд­но ис­прав­ле­ния и об­нов­ле­ния – та­ко­вых Хри­стос при­шел спа­сти и спа­сет. Но для невер­ных и нерас­ка­ян­ных, гор­дых, лу­ка­вых, злых, жи­ву­щих в нечи­сто­те, невоз­держ­ных, же­сто­ко­серд­ных Он при­шел на суд: «На суд при­шел Я в мир сей, чтобы неви­дя­щие ви­де­ли, а ви­дя­щие ста­ли сле­пы» (Ин.9:39).

Бес­чис­лен­ное мно­же­ство свя­тых угод­ни­ков оправ­да­ли сво­ей жиз­нью бо­же­ствен­ный план спа­се­ния че­ло­ве­че­ства. Но мы ви­дим, что совре­мен­ный че­ло­век весь по­гру­зил­ся в чув­ствен­ность, свя­зал все­го се­бя жи­тей­ски­ми стра­стя­ми, из­вра­тил по­ря­док жиз­ни, ука­зан­ный Твор­цом, и не толь­ко не сле­ду­ет бо­же­ствен­но­му пла­ну сво­е­го спа­се­ния, но и раз­ру­ша­ет оный.

Вспом­ни же, брат, вспом­ни, сест­ра: Хри­стос за на­ми при­шел, чтобы с зем­ли воз­ве­сти нас на Небе­са, в оби­те­ли рай­ские.

Да не поз­во­лим мы тле­твор­но­му ды­ха­нию «ве­ка се­го» власт­во­вать над на­ши­ми бес­смерт­ны­ми ду­ша­ми. Да вдох­но­вит нас вос­по­ми­на­ние о свя­тых пра­от­цах, вер­шив­ших свой по­двиг в вет­хо­за­вет­ном мра­ке, – неуже­ли мы столь ни­чтож­ны, что не су­ме­ем об­ре­сти спа­се­ние в си­я­нии За­ве­та Но­во­го, не услы­шим зо­ва Люб­ви Бо­жи­ей?

Бли­зит­ся пре­свет­лый празд­ник Рож­де­ства Хри­сто­ва. Неужто к встре­че Бо­же­ствен­но­го Мла­ден­ца не су­ме­ем мы при­го­то­вить свои ду­ши и они оста­нут­ся по­доб­ны­ми вер­те­пам – тем­ным, гряз­ным, хо­лод­ным? Да не слу­чит­ся с на­ми то­го! Пусть каж­дый вы­ме­тет вон из ду­ши сво­ей ко­лю­чий му­сор гре­ха, воз­жжет све­чу ве­ры, за­теп­лит лам­па­ду на­деж­ды, со­гре­ет внут­рен­ний мир свой свя­тою лю­бо­вью – да укра­сит­ся храм ду­ши хри­сти­ан­ской, в ко­то­ром бла­го­во­лит ро­дить­ся Сын Бо­жий, Гос­подь и Спа­си­тель наш!

И то­гда воз­ра­ду­ем­ся мы чи­стей­шей ра­до­стью, при­уго­тов­лен­ной свя­ты­ми пра­от­ца­ми и воз­ве­щен­ной про­ро­ка­ми, сбыв­шей­ся для нас ра­до­стью лю­би­мых де­тей Небес­но­го От­ца, ибо «Вы­со­кий Бог на зем­ле яви­ся, да нас к вы­со­те при­вле­чет». Аминь.

Мит­ро­по­лит Вла­ди­мир (Иким)
https://azbyka.ru/